Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Детская колония для несовершеннолетних Казань». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
« Сентябрь
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
Казанская воспитательная колония
Организация ликвидирована: 7 сентября 2017 г.
Способ прекращения: Ликвидация юридического лица
Подробнее в выписке из ЕГРЮЛ
ФКУ Казанская ВК УФСИН России по Республике Татарстан действует с 4 февраля 2000 г., ОГРН присвоен 29 ноября 2002 г. регистратором МЕЖРАЙОННАЯ ИНСПЕКЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНОЙ НАЛОГОВОЙ СЛУЖБЫ № 18 ПО РЕСПУБЛИКЕ ТАТАРСТАН. Руководитель организации: руководитель ликвидационной комиссии Шабалин Андрей Александрович. Юридический адрес ФКУ Казанская ВК УФСИН России по Республике Татарстан — 420051, Республика Татарстан, город Казань, Тэцевская улица, 269.
Основным видом деятельности является «Деятельность по управлению и эксплуатации тюрем, исправительных колоний и других мест лишения свободы, а также по оказанию реабилитационной помощи бывшим заключенным», зарегистрировано 10 дополнительных видов деятельности. Организации ФЕДЕРАЛЬНОЕ КАЗЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «КАЗАНСКАЯ ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ КОЛОНИЯ УПРАВЛЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ ПО РЕСПУБЛИКЕ ТАТАРСТАН» присвоены ИНН 1653009498, ОГРН 1021603280478, ОКПО 08832355.
Организация ФЕДЕРАЛЬНОЕ КАЗЕННОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «КАЗАНСКАЯ ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ КОЛОНИЯ УПРАВЛЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ ПО РЕСПУБЛИКЕ ТАТАРСТАН» ликвидирована 7 сентября 2017 г. Причина: Ликвидация юридического лица.
Адрес официального сайта и другие контактные данные ФКУ Казанская ВК УФСИН России по Республике Татарстан отсутствуют в ЕГРЮЛ и могут быть добавлены представителем организации.
В Казани закрыли колонию для малолеток
Основное направление работы с детьми в Раифском училище – это программа кадетского образования и военно-патриотического воспитания. Помимо обычных учителей с мальчишками занимаются офицеры запаса, участники боевых действий в Чечне. В течение года проходят полевые выходы, эстафеты по пересечённой местности, марш-броски на 16 километров.
В феврале 2009 года организовали поисковый отряд. Ребята участвовали во Всероссийских поисковых экспедициях под городом Любань Ленинградской области. Останки 42 бойцов из 961 были подняты и захоронены силами воспитанников училища. Все до одного мальчишки — участники военно-патриотического клуба «Раифа».
Каждый день у ребят расписан по минутам: школа, кружки, работа в мастерских, где они получают рабочие профессии. Немного личного времени – посмотреть телевизор, привести в порядок одежду. Иголку с ниткой держать в руках умеет каждый.
Дисциплина в училище жёсткая. Даже разговаривая со мной, 17-летние друзья Роман Береснев и Рустам Ибрагимов по привычке стоят навытяжку. Роман родом из удмуртского посёлка, Рустам казанец. У обоих в течение года истекает срок, но ребята будут продлевать его, чтобы закончить 11 класс в ставшем родным Раифском училище.
Всё произошло в понедельник, 6 сентября, когда ученицы местной школы № 25 Анастасия Феслер и Ульяна Дегтярь не вернулись из школы домой.
Около одиннадцати вечера родственники Ули, к тому времени оборвавшие телефоны её одноклассников и учителей в попытках самостоятельно отыскать свою девочку, обратились в полицию. На ноги тут же подняли весь личный состав, ориентировки разлетелись по всем райотделам и патрульным, а также в поисковые отряды – волонтёрам. А вот мама Насти о пропаже дочки узнала только во вторник – наутро после очередной попойки в какой-то компании, когда её наконец отыскали и разбудили правоохранители. Она находилась в деревне по месту постоянной регистрации – в десяти километрах от Киселёвска, где они жили с дочерью (по некоторым данным, на съёмной квартире) в последнее время.
С раннего утра, пока европейская часть России ещё спокойно спала (разница во времени у Москвы с Кемеровской областью четыре часа), несколько десятков добровольцев-поисковиков из числа местных жителей и наряды полиции принялись буквально улица за улицей шерстить и утюжить тот район, где школьниц видели в последний раз, – в радиусе нескольких километров от магазина, где какой-то плешивый мужичок покупал им вкусности в супермаркете, находящемся буквально в полусотне метров от школы. Вместе с поисковиками в поисках принимали участие родственники Ульяны, а также брат и родители Настиной мамы.
«Первому русскому» с помощью источника в силовых структурах удалось восстановить примерную хронологию трагедии.
Итак, после уроков (по другим данным, девочки не досидели до конца занятий и сбежали раньше) Настя и Ульяна отправились гулять.
В какой-то момент, судя по всему, более бойкая и самостоятельная Настя предложила подружке поиграть в её «доме» – не в квартире, а в некоем подобии шалаша, который она построила своими руками во дворе и где проводила время, пока мать, так скажем, веселилась. Уля приняла приглашение.
По пути они встретили знакомого мальчика-сверстника, у которого попросили воды. Но воды у паренька не оказалось, денег на неё тоже, зато он тоже решил прогуляться вместе с девочками в «шалаш».
Там-то их и увидел Пестерников. И завязал нехитрый разговор, в ходе которого девчонки поведали и о том, что хотят пить, и что собирались покормить голубей семечками. Существо, которое язык не поворачивается назвать ни мужчиной, ни человеком, очевидно, быстро смекнуло, что к чему, и позвало с собой в магазин. На первом допросе «в поле», сразу после того как его задержали, он мычал что-то о том, что они просили корм для голубей, а он собирался просто купить им лимонад.
Но камера видеонаблюдения на кассе запечатлела: Пестерников набрал полную корзину всяких разностей-сладостей, которые переложил потом в объёмный пакет. И повёл девочек за собой – «в гости».
Мальчику повезло. Он отказался, хотя тоже присутствовал в мини-маркете. А Настя и Ульяна пошли за мерзавцем – на свою погибель.
Существо отвело их в заброшенный дом, надругалось и задушило.
Ушёл он, однако, недалеко. В попытке скрыться Виктор не учёл фактора видеокамер – за те годы, что он провёл на зоне, системы наблюдения появились не только в крупных городах, но и в совсем небольших населённых пунктах. Маршрут подозреваемого отследили, насколько это было возможно, зону розыска удалось локализовать. А вскоре по базе причастных к подобным преступлениям установили и его личность.
«А дальше – качественная следственно-оперативная работа, – объясняет собеседник «Первого русского» в силовых структурах. – На поимку изверга бросили все силы, в итоге взяли его неподалёку, он прятался в одном полуразрушенном строении».
В настоящее время СКР проверяет, каким образом педофил, буквально в 2019-м освободившийся из мест лишения свободы, где он отбывал десятилетний срок за «насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетнего», мог пропасть из поля зрения контролирующих органов.
Дело в том, что, как уточнили нам в Следкоме, до апреля 2027-го, то есть в течение восьми лет с момента выхода из зоны, Виктор Пестерников обязан был отмечаться по месту своей регистрации – в селе Мыски, где он состоял на административном учёте, подразумевавшем, в частности, ограничения на передвижение. И если он собирался сменить место жительства, на это необходимо было, во-первых, получить разрешение, а во-вторых, сразу же встать на учёт по новому адресу проживания.
41 мин
Исправительные учреждения для несовершеннолетних в Казани
Когда мне было пятнадцать лет, меня осудили сразу по двум статьям уголовного кодекса — 162 «Разбой» и 105 «Убийство». В колонии для несовершеннолетних попадают по двум причинам — либо когда у подростков нет денег, либо если не в том месте играет романтика. Разбойное нападение на таксиста мы совершили, потому что хотели обогатиться и были выпившими. Сначала задержали моего подельника — он рассказал про меня операм, и те меня нашли. Семь месяцев я находился под следствием в СИЗО, и все это время меня пытали. Из меня пытались выбить признание в убийстве девушки, которое я не совершал.
Опера не могли раскрыть преступление, но знали, что я в курсе, кто в действительности виноват, поэтому меня не жалели. Они закрывали меня в своих кабинетах и допрашивали, меня пристегивали к мебели наручниками и били. Иногда запирали в большом сейфе, где у меня затекали все конечности. Время от времени могли окунуть в воду и бить электрошокером. Однажды я как бы начал вскрывать вены, потому что это был единственный способ ослабить режим. Тогда меня перевезли в больницу, где я несколько суток лежал накачанный таблетками и уколами, привязанный к кровати. После семи месяцев такой жизни я не вытерпел и расписался там, где просили — иначе меня просто превратили бы в инвалида, потому что дело им однозначно нужно было раскрыть. За разбой мне дали шесть месяцев, за убийство — восемь лет.
Из СИЗО я попал в режимную воспитательную колонию для несовершеннолетних в Ардатовском районе Нижегородской области. Когда я вылезал из машины, то сразу же получил удар ногой от какого-то здорового мужика. Позже выяснилось, что это заместитель начальника колонии — он бил нас, чтобы мы в ту же минуту поняли, куда попали. Меня поместили в карантин, где все недавно прибывшие заключенные находятся до того, как их распределят в постоянные камеры. Там мне тоже несколько раз досталось ни за что: одному из сотрудников не понравилось, как я произнес свою фамилию, другому — как я на него посмотрел.
После больницы в СИЗО мне постоянно хотелось спать, но когда я закрывал глаза, меня скидывали с кровати и били. Им было плевать на мои перевязанные руки. Я знал о случаях, когда заключенные резали вены прямо при них, а те в ответ только кидали мойку (лезвие безопасной бpитвы, с одной стоpоны обмотанное изолентой, — прим. ред.) и говорили «Давай еще». После карантина меня перевели в жилую зону. За мелкие противорежимные действия сотрудники колонии били нас пожарными шлангами или прутьями, а за серьезные проступки отводили в дежурную часть и просто запинывали человека. Меня спасло только то, что через два месяца тюрьму для несовершеннолетних стали закрывать и переделывать в женскую колонию. Меня перевели обратно в СИЗО, а после отправили в воспитательную колонию в Арзамасе.
На волю я вышел совсем недавно — четвертого мая. Мне хватило трех дней, чтобы погулять и отметить освобождение. Я понял, что нужно нормально одеться и начать приводить себя в порядок. Спустя неделю новость о моем выходе по сарафанному радио разлетелась по всему городу, и мне стали поступать предложения о работе — звали даже в крупную компанию «Тосол-Синтез». Я решил продолжать заниматься внутренней отделкой. Это сезонная работа, но мне нравится самостоятельно формировать свой график. Стабильную работу пока искать рано — мне нужно привыкнуть, осмотреться, адаптироваться.
Как именно проходит адаптация после тюрьмы, зависит полностью от человека. В колонии были те, кто жил тюремной жизнью чуть ли не с самого детства и возвращался сюда на второй, на третий срок. Такие люди могут до старости прожить тюремной жизнью, занимаясь «общими делами» и решая вопросы с администрацией. Мой подельник по 162 статье отсидел шесть лет, погулял на свободе месяц и вернулся обратно — сейчас он отбывает уже четвертый срок. Говорит, освободился, отметил, начал искать работу, не смог найти и снова ударился в уголовку. Большая часть отсидевших на «малолетке» возвращается туда снова. В колонии важно проводить время с пользой для себя, чему-то учиться, и еще там понять, как ты будешь жить на воле.
Сейчас пытаться что-то оспорить и доказать, что я не убивал ту девушку, бесполезно, это ни к чему не приведет. Про убийцу я слышал, что он сошел с ума на почве синтетических наркотиков и лежит овощем в психиатрической больнице где-то в Казани. Отдать таким местам восемь лет — это печально, но с психикой у меня все нормально. Сейчас меня не тянет к тому, чем я занимался раньше. Я выдержал, поменял свои взгляды на жизнь и стал добрее. Но чаще всего после «малолетки» люди становятся обозленными, поэтому такая система исправления не работает и наносит только вред.
Когда мне было пятнадцать лет, меня осудили сразу по двум статьям уголовного кодекса — 162 «Разбой» и 105 «Убийство». В колонии для несовершеннолетних попадают по двум причинам — либо когда у подростков нет денег, либо если не в том месте играет романтика. Разбойное нападение на таксиста мы совершили, потому что хотели обогатиться и были выпившими. Сначала задержали моего подельника — он рассказал про меня операм, и те меня нашли. Семь месяцев я находился под следствием в СИЗО, и все это время меня пытали. Из меня пытались выбить признание в убийстве девушки, которое я не совершал.
Опера не могли раскрыть преступление, но знали, что я в курсе, кто в действительности виноват, поэтому меня не жалели. Они закрывали меня в своих кабинетах и допрашивали, меня пристегивали к мебели наручниками и били. Иногда запирали в большом сейфе, где у меня затекали все конечности. Время от времени могли окунуть в воду и бить электрошокером. Однажды я как бы начал вскрывать вены, потому что это был единственный способ ослабить режим. Тогда меня перевезли в больницу, где я несколько суток лежал накачанный таблетками и уколами, привязанный к кровати. После семи месяцев такой жизни я не вытерпел и расписался там, где просили — иначе меня просто превратили бы в инвалида, потому что дело им однозначно нужно было раскрыть. За разбой мне дали шесть месяцев, за убийство — восемь лет.
На волю я вышел совсем недавно — четвертого мая. Мне хватило трех дней, чтобы погулять и отметить освобождение. Я понял, что нужно нормально одеться и начать приводить себя в порядок. Спустя неделю новость о моем выходе по сарафанному радио разлетелась по всему городу, и мне стали поступать предложения о работе — звали даже в крупную компанию «Тосол-Синтез». Я решил продолжать заниматься внутренней отделкой. Это сезонная работа, но мне нравится самостоятельно формировать свой график. Стабильную работу пока искать рано — мне нужно привыкнуть, осмотреться, адаптироваться.
Как именно проходит адаптация после тюрьмы, зависит полностью от человека. В колонии были те, кто жил тюремной жизнью чуть ли не с самого детства и возвращался сюда на второй, на третий срок. Такие люди могут до старости прожить тюремной жизнью, занимаясь «общими делами» и решая вопросы с администрацией. Мой подельник по 162 статье отсидел шесть лет, погулял на свободе месяц и вернулся обратно — сейчас он отбывает уже четвертый срок. Говорит, освободился, отметил, начал искать работу, не смог найти и снова ударился в уголовку. Большая часть отсидевших на «малолетке» возвращается туда снова. В колонии важно проводить время с пользой для себя, чему-то учиться, и еще там понять, как ты будешь жить на воле.
Сейчас пытаться что-то оспорить и доказать, что я не убивал ту девушку, бесполезно, это ни к чему не приведет. Про убийцу я слышал, что он сошел с ума на почве синтетических наркотиков и лежит овощем в психиатрической больнице где-то в Казани. Отдать таким местам восемь лет — это печально, но с психикой у меня все нормально. Сейчас меня не тянет к тому, чем я занимался раньше. Я выдержал, поменял свои взгляды на жизнь и стал добрее. Но чаще всего после «малолетки» люди становятся обозленными, поэтому такая система исправления не работает и наносит только вред.
Сейчас в «малолетке» живут всего 30 воспитанников, а буквально 20 лет назад их количество переваливало за тысячу. Это не значит, что несовершеннолетние стали реже совершать преступления, это значит, что их стали реже сажать.
Контингент здесь особый. Например, отбывал срок преступник, который в составе группы изнасиловал девочку, тело они расчленили и сожгли. А перед этим измывались над ним. По этическим соображениям мы не можем рассказать все подробности тех зверств. Другой ребенок убил своих родителей только потому, что они не дали ему играть в компьютерные игры. Он взял двустволку и застрелил отца. Мать видела все, и он решил убрать свидетеля — выстрелил и в мать. А потом просил у государства пенсию как сирота.
Раньше воспитанники колонии работали все поголовно, сейчас — только учатся и получают образование. На «малолетке» могут находиться только подростки до 18 лет. Тех, кто достиг порога совершеннолетия, но срок еще не отмотал, этапируют во взрослую колонию. Сотрудники колонии уверяют, что могут найти с ребятами общий язык. Хотя признаются, что работать со взрослыми гораздо легче.
По сравнению с 90-ми прошлого столетия, количество воспитанников в башкирской «малолетке» снизилось на 97%. За последние годы в России из 63 колоний для несовершеннолетних осталось только 23. В них содержатся
- Основные сведения
- Расположение ФКУ Исправительная колония №2 на карте
- Расширенная информация о учреждении (контактные данные, история и пр.)
- Графики приема передач, свиданий, приема руководством, бланки заявлений
- Дополнительные сведения
- Бесплатная консультация юриста
Казанская вк, колония для несовершеннолетних на 355 мест
Запросы родственникам о высылке паспорта в ИК для приобщения к личному делу сотрудники спецотдела направляют сразу после прибытия осужденного в учреждение. Более 80% запросов остаются без ответа. По истечении двух месяцев, запросы направляются повторно.
Сотрудниками отдела специального учета подготовлена и размещена информация на стендах в помещении проведения длительных и краткосрочных свиданий, проводятся беседы и разъяснительная работа с родственниками осужденных о необходимости приобщения паспорта к личному делу.
Сообщаем, что отсутствие паспорта затрудняет оформление пенсии, трудовой книжки, доверенностей, зачисление личных денег и денежных переводов, препятствует распоряжению имеющимся имуществом, заключению сделок, а так же паспорт необходим для приобретения проездных документов и следования к месту жительства после освобождения.
Многие родственники не реагируют должным образом на неоднократные запросы, считая, что в паспорте проставляется отметка о месте нахождения осужденного в местах лишения свободы. Это не верно.
При наличии паспорта в личном деле, подлежащего обмену по достижению 20 или 45 летнего возраста, администрация учреждения готовит и направляет в отделение УФМС материал для обмена паспорта. В случае отсутствия денежных средств на лицевом счете осужденного, обмен производиться за счет бюджетных средств.
В преддверии празднования 112-й годовщины со Дня образования…
В целях популяризации выпускаемой в исправительном…
Исправительную колонию №2 в городе Казань посетили…
ИК-2 УФСИН России по Республике Татарстан посетили…
ИК-2 УФСИН России по Республике Татарстан с рабочим…
(ФКУ ИК-10)
(ФКУ ИК-18)
(ФКУ ИК-19)
(ФКУ ИК-2 )
(ФКУ ИК-3)
(ФКУ ИК-4)
(ФКУ ИК-5)
(ФКУ ИК-8)
(ФКУ КП-17)
(ФКУ ЛИУ-1)
(ФКУ СИЗО-1)
(ФКУ СИЗО-2)
(ФКУ СИЗО-3)
(ФКУ СИЗО-4 )
(ФКУ СИЗО-5)
Где находятся уполномоченные учреждения по проведению исправительно-воспитательной функции? Российская федерация территориально поделена на 54 субъекта, в которых расположены и функционируют 24 колонии воспитательного типа:
- Алексинская (город Алексин Тульской области);
- Ангарская (город Ангарск Иркутской области);
- Арзамасская (город Арзамас Нижегородской области);
- Архангельская (город Архангельск Архангельской области);
- Белореченская (город Белореченск Краснодарского края);
- Биробиджанская (город Биробиджан Еврейской автономной области);
ФКУ Казанская ВК УФСИН России по Республике Татарстан
В отношении несовершеннолетних были проведены реформы судебной системы. Сейчас им дают сроки ниже минимальных, в тюрьму идут только за тяжкие преступления, много условных сроков. Считаю, что условный срок нужен. Сразу за решетку нельзя. Кому-то хватит и улицу помести в воспитательных целях, он испугается и больше не пойдет. В целом, могу точно сказать, что сейчас система очень лояльно относится к подросткам.
Но при этом поддерживаю поправки в части ужесточения за преступления, связанные с экстремизмом и терроризмом. Только тут надо разбираться. Может, он просто по незнанию какие-то документы передал. А если осознанно причиняется вред человеку на основании национальной или религиозной принадлежности – это надо выжигать каленым железом. Я видел сидящих по этим статьям мужчин. От 25 до 35 им где-то было. Ведут себя по-разному. Кто-то затих, кто-то переосмыслил. Но об условном сроке тут даже не может быть и речи.
Я попал в колонию по 228 статье – «Наркотики». Мой срок 3 года и 6 месяцев. Вообще, можно сказать, что я – просто наркоман, хотя зависимости у меня нет. Я недолго принимал вещества.
Началось всё с гашиша. Покурил один раз, два. Помню первый раз – мы пошли в парк Лосиный остров и там курили. Было очень смешно, мы долго веселились. А потом постепенно перешел на амфетамин. Его нюхают обычно, но можно и просто завернуть в туалетную бумагу и проглотить. 1 грамм амфетамина стоит около 1000 рублей.
Всю информацию о товаре я получал от друзей. Я знал всего одну точку для продажи. Покупал для себя, но иногда просили купить и для кого-то. Тебе звонит друг и говорит, что надо купить. Ты идешь и берешь, а потом передаешь заказчику. Так я шел однажды с другом, а за нами была слежка. И когда передавал наркотик, нас и задержали. По этой статье не бывает условных сроков. Нанимать частного адвоката было бесполезно.
Я понимаю, что совершал зло. Амфетамин всё-таки убивает людей. И выходит, что я тоже их по чуть-чуть убивал. Срок считаю нормальным, хотя тут тяжело находиться. Но меньше нельзя – не сможешь осознать до конца, как ты вредил обществу. Года точно мало. Надо больше.
Когда я выйду, сразу пойду учиться. Мне надо еще среднее образование получить. Нравится предмет «металлообработка». Буду что-то в этой сфере искать. Хочу много работать, чтобы не было свободного времени совсем, чтобы больше не оступиться.
Дома меня ждет мама, она бухгалтер. Мы с ней вдвоем жили. Она мне всегда давала деньги, возможно, это меня и сгубило. Было очень много свободного времени.
Я срок тут мотаю не один, мама со мной отбывает. В том смысле, что для нее это такое испытание. У меня тут всё хорошо, но это всё-таки неволя. Поэтому хочу извиниться перед мамой за это. А еще предупредить тех, кто сейчас занимается наркотиками: «Пацаны, всех возьмут, лучше бросить!» Мне казалось, что будет всегда всё просто и легко.
Наказание в виде лишения свободы может быть назначено несовершеннолетнему осужденному лишь в исключительных случаях, обусловленных характером и степенью общественной опасности преступления, обстоятельствами его совершения и личностью виновного.
Лишение свободы ни при каких обстоятельствах не может быть назначено лицу, совершившему в несовершеннолетнем возрасте преступление небольшой тяжести впервые. Лишение свободы также не может быть назначено несовершеннолетнему, совершившему в возрасте до 16 лет (включительно) преступление средней тяжести впервые.
Независимо от санкции статьи Особенной части УК и независимо от возраста лица на момент постановления приговора, наказание в виде лишения свободы не может превышать:
- для несовершеннолетнего, совершившего в возрасте до 16 лет (включительно) преступление небольшой или средней тяжести или тяжкое преступление, — шесть лет лишения свободы;
- для несовершеннолетнего, совершившего в возрасте до 16 лет (включительно) особо тяжкое преступление, — 10 лет лишения свободы;
- для несовершеннолетнего, совершившего в возрасте старше 16 лет преступление независимо от его категории, — 10 лет лишения свободы.
Нижний предел наказания в виде лишения свободы, установленный в санкции статьи Особенной части УК, предусматривающей ответственность за тяжкое или особо тяжкое преступление, сокращается в два раза.
Воспитательная работа — комплекс специальных мер, применяемых к осужденным несовершеннолетним для того, чтобы отношение подростка к внешнему миру, самому себе, а также положительно повлиять на его будущую судьбу.
Работа направлена на получение подростком эстетических, нравственных, трудовых навыков, а также получение физического воспитания.
Колония предоставляет возможность несовершеннолетним заключенным получить определенную профессию в своих стенах, которая поможет освоиться и прокормить себя после освобождения.
Среди оступившихся подростков есть представители из семей, именуемых неблагополучными, в которых никогда прививались семейные и моральные ценности. Поэтому, проведение с несовершеннолетними нарушителями персональных бесед на такие темы помогает показать подростку другую сторону жизни.
Казанская ВК, колония для несовершеннолетних на 355 мест
Икшанская воспитательная колония (сейчас закрыта), сидел с 1999-го по 2001-й
На «малолетке» была своя иерархия. За порядком смотрели активисты. После рядовых активистов шли фраера. И еще выше — борзые. У нас их было пять, по одному на отряд. Это старшие активисты. Один из них был рогом зоны, смотрящим за всей зоной.
В актив можно было самому пойти. Если ты нормальный, тебя брали. Не брали «обиженных» — ну, то есть тех, кто выполнял женские роли, скажем так. На «малолетке» такими были в основном по беспределу изнасилованные. Я в актив не пошел, потому что не могу бить людей ни за что.
Вся эта иерархия была выгодна администрации. Администрация никогда не трогала, а активисты били за все. То есть вообще за все. И спрятаться было нельзя. Например, если в наряде в столовой чего-то накосячишь, заводили в хлеборезку, брали веселку (это такая похожая на весло большая лопата) и били. За двойки получали — если плохо учился или плохо себя вел, учителя говорили старостам. А старосты были активистами. И с тобой потом в отряде беседовали. Беседовали в кавычках. И где-то раз в полгода была «профилактика» — активисты просто били всех, чтобы страх не теряли.
Чем больше лютуешь, когда ты в активе, тем больше шансов потом подняться по этой иерархии. Я видел, как такая туша в 80 килограммов прыгала на голове у парня 14-летнего, который весил где-то 40 килограммов. Был еще один парень, очень правильный. Он бунтовать решил, но подельники впарили, сдали. В итоге активисты его избили и «обидели». Просто жизнь парню сломали.
Из-за этого всего двое ребят из Икши решили бежать. То есть они даже не хотели никуда убегать, а просто на забор залезли, чтобы им добавили срок. Лишь бы оттуда увезли.
Правозащитники приезжали колонию проверять. Ну а чего? Они заходили, спрашивали: «Ребята, как вы тут живете?» И все в один голос: «Хорошо!»
Учили только до девятого класса. Параллельно мы занимались в ПТУ. И так получилось, что я условно-досрочно освободился, два экзамена экстерном в школе сдал, на один потом приезжал, а на один не поехал. Неинтересно мне все это было уже. Я только недавно ездил туда в Икшу, там же уже нет больше «малолетки». И экзамен я так и не сдал. В общем, нету образования, а ПТУ есть. Вот в чем прикол. Можно на работу и так устраиваться. Хотя образование дальше получить не получается, хотя было такое желание.
Я сел за угон — ну, не то чтобы машину угнали, просто взяли покататься. 15 мне было, когда нас поймали, а посадили уже в 16. А после освобождения через год опять посадили. Уже на взрослую. Я точно так же угнал машину. «Малолетка» совсем не исправляет. У меня настолько просто крышу снесло, что я на свободе ходил и никого, ничего не боялся, я себя считал бессмертным, вот реально, потому что я выжил после этого всего. Ни одна наша исправительная система не работает. Я после второго раза взялся за ум, потому что моя жена забеременела — перед тем, как меня второй раз посадили. И когда я освободился, мне было ради чего на воле оставаться.
Работаю на одном месте уже девять лет, но руководству о судимости не говорил, а они не пробивали. Хотя многие из-за судимости не могут долго никуда устроиться.
Пермская воспитательная колония, сидел с 2008-го по 2010-й
Очень сложно все в деталях рассказывать, на словах не прочувствовать то, что было. За малейший косяк могли выкинуть с четвертого этажа. Помню, парень случайно взял чужой пакетик чая, так его за это избили до крови, потом завернули в сырую простынь с солью — и дальше били. Или, например, наудачу выбивали кадык и резко вставляли обратно, а администрации было пофиг на это — до тех пор, пока прокуратура и правозащитники не взялись после жалоб родителей. Было так, что мама к ребенку приезжала, а он весь в синяках или еще хуже — инвалид. Избивали и начальники, и блатные. Учились все отлично, потому что активисты чуть что — били.
Не было никакого режима, был беспредел со стороны ментов. Делали так, чтоб им удобно было. Я как-то ночью пошел покурить в туалет, и как раз был обход. Меня за это в одной пижаме зимой закрыли на всю ночь в прогулочный дворик. УДО [условно-досрочное освобождение] давали тем, у кого были деньги. Чтобы уйти по УДО, нужно было выделить на ремонт чего-то — или плазму, например, операм купить.
Летом 2009 года мы начали бунтовать, так в колонию завели ОМОН и забили всех до полукомы, а генералы ГУФСИН смотрели, как нас колошматят, с улыбкой на лице. На следующий день ходили гуськом с песней по периметру зоны. Раньше в 18 лет они не могли меня отправить на взрослую зону, а я планировал остаться на «малолетке» до 21, но из-за бунта, как только исполнилось 18, меня и еще шестерых человек увезли.
Сидел по четвертой части 111 статьи УК (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего — прим. «Медузы»). В воспитательной колонии пробыл два года, потом перевели во взрослую, там я пять лет провел. Но на «малолетке» было сложнее. И мне кажется, что для большинства людей малолетняя колония — это реально урок, который никогда не забудешь, и будешь делать все, чтобы не попасть туда еще раз. Потому что «малолетка» — это **** [ужасно], и как-то не хочется второй раз.
Хотя сейчас в этой колонии оздоровительный детский сад и все хорошо. А когда я был — даже врачей нормальных не было. Вся колония гнила, а они разводили руками и зеленку давали. В 2012 году только стало налаживаться все.
С работой после срока сложно. У себя в городе я так и не смог устроиться. Никуда не берут, даже грузчиком. Узнают, что судим, и говорят: «До свидания». Случайно нашел в Московской области работу, сейчас тут.
СИЗО № 5 по Москве с отдельным корпусом для несовершеннолетних, сидел в 2005-2006 годах (имя изменено по просьбе героя)
Путь юного арестанта начинается на сборке. Это помещение без окон и дверей. Очень холодное, мрачное и ужасно обшарпанное помещение с одной скамеечкой. Там оставляют, пока оформляют все документы. Меня туда привезли одного. Там встретил медицинский работник — большой двухметровый киргиз. Посмотрел на мое дело, где потерпевшим проходило неславянское, скажем так, лицо. И говорит: «Скинхед?» Я начал объяснять, что я здесь ни при чем, это все ужасное стечение обстоятельств и прочее, но он подытожил: «Понятно, скинхед. Все, засуну тебя в камеру к чеченцам. Есть у нас камера специальная, мы через нее всех скинхедов пропускаем». Я думаю: ну все, капец мне. Выдали мне робу с коллекционными вшами, кружку с ложкой, которая оказалась заточена с одного конца. Я эту ложку положил отдельно, потому что ничего хорошего не ждал.
Охранник, который меня наверх вел, тоже сказал, что придется идти к чеченцам. Я мысленно приготовился — и поудобнее поправил заточку за поясом. Меня впихнули буквально в эту камеру, я огляделся по сторонам: вокруг были обычные молодые ребята, славяне, никакого ужасного впечатления они не производили. Разве что почти все в татуировках. Посмотрели на меня как на идиота: я там стоял в бойцовской позе. Они пожали плечами. Спросили: «Че стоишь-то там? Может, голодный?» Накормили меня, я рассказал им эту душещипательную историю про чеченцев, они почему-то обиделись именно на охранника, поставили сразу же кипятиться кружку с водой, позвали этого сотрудника, он засунул лицо в камеру через кормушку, и в него плеснули этим кипятком. И я сразу понял, куда попал.
Так получилось, что я сидел в самых веселых камерах — и нас периодически перетасовывали после того, как мы устраивали что-нибудь эдакое с огоньком. Прибегали «маски-шоу», устраивали нам веселые выходные на этой же самой сборке. Спускали туда с вещами — а там нет кроватей и следят, чтоб никто не присел нигде, — и потом разбрасывали по разным камерам.
Один раз перетасовали после приезда тогдашнего генпрокурора [Владимира] Устинова. Нас вывели, построили перед входом в камеру, началась перекличка, и один парень, когда его объявили, сделал шаг вперед и произнес: «Кто не танцует, тот мент». И девять дураков начали танцевать при Устинове под дружный смех и аплодисменты из других камер.
«Маски-шоу», кстати, забегали к нам иногда и по ночам — например, если замечали, что какая-то передачка шла из камеры в камеру — и щедро дубасили все, что видели. Мы сами при этом обходились почти без драк: там почти все регулируется понятиями, большинство вопросов решается на словах, более того, применение силы там запрещено, если это не какие-то особые случаи.
Новооскольская воспитательная колония (женская), сидела с 2014-го по 2016-й
Честно, сначала было тяжело. А потом как-то я привыкла. Просто ждала, чтобы каждый день быстрее прошел. Ставила перед собой цель. Например, сегодня я отработаю, отучусь — и день пройдет.
Я вышла по концу срока. По УДО была возможность выйти, но сама профукала ее из-за своего поведения. Просто накосила сначала, а потом только подумала. Хотя благодарности я получала, у меня много поощрений там было. Меня на льготные условия перевели. Просто надо было мне раньше задуматься.
Воспитать пытаются, пытаются где-то помочь, прощают многое. Нет, ну если ты наглеешь и все равно корячишь, — естественно, обозлятся, могут наказать тебя. Могут с тобой беседу провести. На словах в основном все. Могут еще девочек сильно наказать, заставить правила внутреннего распорядка читать вместо музыки. Весь отряд тогда читает.
Мы многое через коллектив решали: девочка если накосячит — с ней поговорят девочки постарше, которые там уже дольше сидят, скажут: «Так больше нельзя, веди себя хорошо, не подставляй нас».
Я когда приехала, за мной была девочка закреплена. Она мне десять дней все показывала, рассказывала. И я потом тоже новеньким помогала. Иногда приезжали и такие, которые говорили: «Ой, мне на все пофиг, я в тюрьме». Но, честно, эти все понты там никому не нужны. С ними проводят беседы, воспитатели говорят: «Понимаешь, тебе отсюда надо выйти с хорошей характеристикой».
Мы в полседьмого вставали и в восемь шли на фабрику. Нам привозили заказы — костюмы, все остальное — и распределяли каждой девочке по операции. Было три отряда, и между ними соревнования были. Вот на производстве каждая девочка должна была стараться, чтобы ей оценку в конце недели поставили. Тогда подводится итог, у кого больше баллов — первое место, и можно заслужить поощрение. Меня сначала когда посадили, я беременная была. Рожать домой отпустили. Я из колонии на ребенка деньги постоянно переводила — то, что зарабатывала на фабрике. Где-то пять тысяч в месяц выходило.
Мне сейчас тяжело здесь, на свободе. Утром просыпаешься и понимаешь, что с тобой никто не будет нянчиться. Все сама. Я привыкла просто, что там сотрудники совет могут дать. Я до сих пор нуждаюсь в их советах.
Я вообще, честно, рада была, что меня посадили. Потому что если бы меня не закрыли, я бы не добилась ничего. А так я получила диплом швеи там и отучилась на оператора ЭВМ. Сейчас есть, куда идти.
Мне 18. В сентябре пойду в 11 класс. И работать еще иду. Устроилась в магазин спиртных напитков поблизости. Я заполнила анкету, написала, что судима. Они, оказывается, в базе сами не пробивали, потом мне сказали: «Зачем ты написала?» Но я потом поговорила с главной у них там, она спросила о планах моих. Я просто ей сказала, что не собираюсь возвращаться к своему прошлому — а посадили меня за кражу, грабеж. По десять эпизодов у нас вместе с подружкой было.
«Медуза», я с тобой
Дарья Пещикова
Москва
В колонию для несовершеннолетних девочек попадают лишь за совершение тяжких преступлений. Возраст контингента начинается от 14 лет. Такие малолетние заключенные содержатся под стражей за убийства, вымогательства, причинение тяжкого или среднего вреда здоровью, грабеж или разбой, теракт, захват заложника или ложное сообщение об теракте. По другим статьям, девочек-подростков могут осудить на условный срок. Все зависит от рецидива совершенного преступления и его тяжести.
На вид милые создания, находящиеся в заточении, не такие уж и безобидные. Преступления, которые они совершили, порой намного превосходят ту жестокость, которую творят взрослые преступники.
К примеру, одна из заключенных Рязанской колонии для девочек Оля, в 15 летнем возрасте убила бабушку-соседку с целью обокрасть ее жилище. На суде она поведала, что ее брату срочно требовались наркотики, а денег их приобрести не было, и чтобы облегчить ему участь от начавшейся «ломки», она и пошла на преступление.
Еще одна девочка-подросток из Екатеринбурга убила вместе с подругами маленькую девочку, затащив ее в подвал. Там у убитой забрали ключи от квартиры, которую в дальнейшем обокрали. Ее история похожа на историю другой девочки Вали, которая ради потехи затащила вместе с подружкой маленького ребенка (девочку) в свою квартиру, и начала душить. Спасти ребенка удалось лишь благодаря матери, которая подняла тревогу, когда потеряла малышку. Чудом мать смогла вычислить ту квартиру, и колотила в дверь, крича, чтобы ее пустили, а девочки через дверь отвечали, что у них никого нет. Маленькой жертве повезло, что квартира была с деревянной дверью, и женщина сумела выбить ее, таким образом остановив расправу над ее маленькой дочкой.
В Томске находится одна из двух воспитательных колоний для несовершеннолетних девушек — ВК-2. Она расположена в городе на АРЗе, сразу за вереницей жилых домов. Окна многоэтажек смотрят прямо на территорию воспитательного учреждения. На первый взгляд, внутренний мир зарешеченного пространства не так уж режимен: 06.30 – утро девчонок начинается с аэробики, 07.30 – завтрак (разве что идут на него строем), потом по газону гоняют футбольный мяч.
Маньяк в активном поиске: Убивший двух школьниц педофил спланировал всё заранее
— Дети жестоки, но есть конкретные причины, почему ребенок становится таким. Смотря как воспитывать — подросток может переосмыслить все. От отношения зависит очень и очень многое, — продолжает Сергей Барбашин, пока мы идем в общежитие, где живут отряды. В кирпичной четырехэтажке два этажа законсервированы. Подростков мало, поэтому и получились «лишние» площади.
Еще одно открытие — в колонии есть интернет, но жестко фильтрованный. Зайти в Сеть можно в кабинете информатики — и только на разрешенные сайты, например ломоносовской библиотеки. На сто человек есть 11 таксофонов. Каждому воспитаннику разрешено говорить до 15 минут в день. Чтобы позвонить, надо написать заявление, которое должен подписать начальник колонии. На 8 Марта воспитанники выезжают в женскую колонию № 32 с концертом.
Воспитательная работа — комплекс специальных мер, применяемых к осужденным несовершеннолетним для того, чтобы отношение подростка к внешнему миру, самому себе, а также положительно повлиять на его будущую судьбу.
Работа направлена на получение подростком эстетических, нравственных, трудовых навыков, а также получение физического воспитания.
Колония предоставляет возможность несовершеннолетним заключенным получить определенную профессию в своих стенах, которая поможет освоиться и прокормить себя после освобождения.
Среди оступившихся подростков есть представители из семей, именуемых неблагополучными, в которых никогда прививались семейные и моральные ценности. Поэтому, проведение с несовершеннолетними нарушителями персональных бесед на такие темы помогает показать подростку другую сторону жизни.
Каждому вновь прибывшему устраивают «прописку», с целью выяснить моральные качества и статус человека. Существует правило: никаких приемных испытаний устраивать человеку нельзя, пока ему не разъяснят все нормы поведения и традиции зоны. В зонах-«малолетках» испытания выглядят, по описаниям бывалых «сидельцев», с одной стороны,как ритуал инициации, бытующий в разных примитивных племенах, с другой, как крайне жестокая, но все же — игра. Испытуемому задают вопросы «на смекалку». Например: «Почему Жуков едет на белом коне?». Правильный ответ: «По земле». Его могут заставить прыгнуть с верхнего яруса нар вниз головой, чтобы проверить, насколько он смел. Если он решится на прыжок, то товарищи успеют растянуть одеяло. Имеют огромное значение и сведения о новичке, поступившие «с воли», его «послужной список», так сказать. Если стало известно, что новичок был когда-то «опущен», то ему не поможет самое блестящее прохождение «прописки». Если же в камере оказывается бывалый «блатной», то и прописки не потребуется, почет и уважение обеспечены и так. Впрочем, любому представителю «высших каст» следует держать ухо востро, чтобы не «опустили». «Опущенным» считается отнюдь не только тот, с кем был совершен половой акт, «опустить» могут, плеснув мочой или прикоснувшись к коже половым органом. Кроме того, в разряд «петухов» можно попасть, просто по незнанию сев с ними за один стол, и даже… заштопав себе носки. Опустить может и воспитатель, специально, в порядке наказания, переложив с престижного спального места к «чертям» или «козлам», и еще хуже – к «петухам».
В зонах, где содержатся малолетние преступники, очень много разнообразных «табу», нарушение которых грозит немедленной карой. Почему совершать то или иное действие нельзя, даже сами зеки не всегда знают, но ответ один: это делать «западло». Значит, лучше не рисковать. Так, «западло» поднимать с пола упавшие предметы, особенно зубную щетку и сигареты. В бане категорически нельзя поднимать мыло. Категорически «западло» не мыть руки после туалета, и дело тут не только в гигиене, но и в том, что рука, которая касалась гениталий, становится как бы «ритуально нечистой», оскверняя все, к чему она прикасается. В бане следует пользоваться двумя мочалками, одной моют тело выше пояса, другой – ниже.«Блатным» «западло» есть черный хлеб с чаем, а особенно – всухомятку. Кстати говоря, «малолетки» поражают целым рядом странных «пищевых табу». Так, колбасу есть нельзя, она похожа на мужской член. Сало тоже, поскольку свинья «напарафинилась» (пропиталась) запахом нечистот, хлеб растят коммунисты, поэтому он тоже «западло», курицу – петух топтал, и так далее. Разумеется, эти правила соблюдали не всюду и не всегда, но иногда они служили поводом для придирок к человеку, которого намеревались «опустить». В некоторых колониях малолетние зеки отказываются есть ячневую кашу, поскольку сечка – «петушиная пища», и капусту – «еду козлов». Во время еды нужно следить, чтобы последняя ложка не коснулась дна тарелки, на дне всегда должно что-то оставаться, иначе сочтут «нехватчиком» (иначе «кишкаблудом»). И, наконец, «западло» — это все, что имеет красный цвет. Красный – цвет советской власти, а власть – это враг всех «блатных» и «правильных пацанов». Ни один правильный зек на «малолетке» никогда не возьмет предмет красного цвета в руки. Даже сигареты «Прима» курить было нельзя, ведь они в красной пачке. Если к кому-либо приезжает на свидание мать в красной кофте или в красном платке, зек обязан отказаться от свидания. Впрочем, после 1991 года это табу исчезло вместе с «красной властью».
Если названные выше традиции и табу имеют хоть какое-то объяснение, то были на «малолетках» обычаи, которые никакому истолкованию вообще не поддаются. Эти странности можно объяснить только одним: они родились из бессмысленных и жестоких, но детских игр. Чем, кроме игры объяснить такой, например, обычай: вновь прибывший в зону вечером первого дня должен был залезть на решетку и кричать: «Тюрьма, тюрьма, дай погоняло, но не простое, а воровское!». Так новичок и висел на решетке, пока ему не давали прозвище. При этом, нужно было быть начеку, поскольку могли предложить, например, звучное слово «квантус» в качестве клички. По незнанию новичок соглашался, и такстановился носителем клички, означающей палку для прочистки отхожего места. Еще более бессмысленным был такой обычай: если пролетает самолет, нужно было немедленно спрятаться под стол, а в иных колониях, еще и миску одеть на голову, неважно, есть там еще баланда, или уже нет. Самолет становился проблемой и для тех, кто шел по нужде. Если нужда была большая, то в туалете следовало оставаться до тех пор, пока не пролетит другой самолет. Знающие люди делали из бумаги самолетик, запускали его, и это служило разрешением сойти с толчка. Большинство этих обычаем и табу бытовали в колониях в 70-80-е годы. В наше время этикет «малолеток» стал несколько проще.
Куклы-петрушки (мама, мальчик и девочка) обнимаются и исчезают за красной ширмой. Из-за неё выскакивают три девчонки с хвостиками и косичками, лет пятнадцати. В одинаковых платьях. Это осуждённые Новооскольской воспитательной колонии для несовершеннолетних. В комнате психологической разгрузки создан маленький театр кукол, в котором играют сами осуждённые. Сейчас они сымпровизировали – их попросили сыграть любую короткую сценку. Психологи говорят, что при помощи «ручных» кукол даже самые замкнутые и сложные из несовершеннолетних осуждённых способны раскрыться и рассказать всё, что у них на душе.
Возможно, что как-то так они и представляют своё возвращение домой. С паузами смущения при встрече с родными, неясной первой беседой. Моделировать вместе с психологами в колонии приходится не только сцены возвращения, но и всю свою дальнейшую жизнь. Какой она действительно станет после освобождения – никто не знает.
«Правда, что эта колония – особенная, в ней сидят девочки-подростки за… убийства?» – интересуются неосведомлённые граждане.
Нет, не особенная. В колонии для несовершеннолетних девушки, как правило, попадают за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. В России колоний для девушек три: Рязанская, Томская и Новооскольская.
Сейчас в Новооскольской воспитательной колонии содержатся воспитанницы от 14 до 19 лет. Большинство – из неблагополучных семей. По словам сотрудников колонии, почти все осуждённые девушки совершили свои преступления в состоянии сильного алкогольного опьянения.
Сейчас здесь нет ни одной девушки из Белгородской области. За колонией кроме нашего региона закреплены Москва, Санкт-Петербург, Пермь, Орёл, Краснодар, Брянск. Сюда попадают осуждённые как из больших городов, так и самых глухих деревень России…